Крепость и город предпринимателей: невыдуманная история Тамбова

Вольная реконструкция на основе реальных фактов.

Совсем недавно Тамбов отпраздновал праздник Покрова – второй день рождения. Именно на этот праздник была освящена богоспасаемая крепость Тамбов, устроенная хитрым царским воеводой Романом Боборыкиным в далёком 1636 году. Именно Роман Боборыкин, как отец-основатель, судя по всему, определил судьбу нашего города на долгие века. А что случилось? А вот что…



Напомним, крепость Тамбов должна была стать одной из твердынь Белгородской засечной черты. И защищать Русь от набегов всяких ворогов из окрестных степей. Ранее – в 1635 году для этой цели была построена крепость Козлов. Но этого было мало, и царь Михаил Федорович Романов повелел «в степи у речки Липовицы, поставить город Тамбов». Заметьте – у Липовицы, а не на слиянии Цны и Студенца. Предполагается, что именно у Липовицы по существовавшим разведданным, вороги переправлялись через реку и совершали набеги на пограничные русские земли. То есть, судя по географии, крепость Тамбов должна была стоять где-то в районе нынешней Большой Липовицы. Там и реки для защиты, и лес для строительства, и степь видна на многие километры. И это места более дикие и близкие к неприятелю. Но этого не произошло. Царю Боборыкин сообщил, что у Липовицы место мол, топкое и нашёл другое — хорошее. Действительно, хорошее – тихое, спокойное и, что самое главное – практически на торговых путях, в том числе на пути хопёрских и донских казаков. О чём писал, например, известный краевед Павел Черменский. В общем, война-войной, а обед по распорядку. Коммерцию никто не отменял.



В этой связи основатели Козлова Биркин и Спешнев даже пожаловались царю на 25-летнего предпринимателя Боборыкина, что он Тамбов построил: «на казачьих проходах, а не татарских сакмах (наезженная дорога – прим.ред.) для того, что донским казакам водяным и сухим путём с Дону и Хопра выезд будет на Тамбов. И от татарского, государь, проходу в Русь от того Тамбова города никакие загороды нет».

Эта совсем не военная хитрость и определила судьбу Тамбова и его обитателей. Боборыкин заложил не только город, но и скрепу искать везде в первую очередь коммерческую выгоду, отсиживаясь при этом в своей крепости. Впрочем, удачи эта скрепа не принесла – моршанские и козловские купцы были гораздо удачливее и богаче. Как и города в целом. Но в Тамбове очень хорошо было прятаться от неприятеля и от государевых указов. Тамбовский писатель Иван Елегичев писал про времена более поздние, что царские гонцы, переезжая мост через Студенец бросали царские указы в реку, зная, что эта бумага здесь никакой цены не имеет. 

Кстати, выбор Боборыкина определил и спокойную в военном плане жизнь тамбовчан. Город оказался совсем не ратный. Разговоры о том, что Тамбову пришлось выдержать не один десяток осад просто миф. Во-первых, никто тогда не считал, сколько было набегов на крепость, во-вторых, непосредственно сам Тамбов степняки никогда и не штурмовали, ограничиваясь грабежами по окрестностям. Ведь их войско представляло собой лёгкую конницу, вооружённую только луками и копьями. Куда им было штурмовать такую мощную крепость с артиллерией и ручным огнестрельным оружием и гарнизоном из 1500 служивых людей? 

За всю историю на город нападали только один раз, но это были «свои» – войска Степана Разина. Кстати, по материалам Московской архивной комиссии до основания Тамбова в набегах участвовали не столько татары и ногайцы, сколько черкасы – наши единоплеменники и единоверцы. Под черкасами тогда, видимо (по Татищеву), понимались Днепровские казаки. Первый настоящий и реальный подземный ход был именно в тамбовской крепости. И он вел из неё к реке – обеспечивая гарнизону постоянный доступ к воде.

Обошла Тамбов Отечественная война 1812 года. Как свидетельствуют краеведы, тамбовские власти долгое время ничего и не знали о том, что русская армия не разбита, а воюет против Наполеона. До тех пор, пока через Тамбов не прошли пензенские ополченцы. Тогда решено было устроить и местное ополчение, которое затем было расформировано по указу Александра I. А дальше сформировали Тамбовский пехотный полк, который, однако, отправился в резервную армию. Но в основном, тамбовчане жертвовали деньгами.



Есть свидетельства и об участии тамбовских ополченцев в Крымской войне 1853-56 годов. Тогда ополченцев собрали на Соборной площади, перед ними с пламенной патриотической речью выступил присланный губернатор Карл Данзас, дружины окропил святой водой священник, город наполнился женским воем и плачем, а ополченцы тремя дружинами выступили на Ростов, Таганрог и Мариуполь. Это было в 1855 году, спустя три года после начала Крымской кампании. 

Вооружённые старыми кремневыми ружьями, плохо дисциплинированные, голодные и больные тамбовские дружинники вступили на Донскую землю под начальство атамана Хомутова. Дружина встала лагерем у Азовского моря. Больных тамбовских ратников было так много, что они не помещались в госпиталях. В бой 18 тысяч тамбовских дружинников так и не вступили. При этом тамбовская знать выразила свой патриотический порыв всё теми же деньгами. Так, граф Бенкендорф пожертвовал ополченцам некоторое количество современных нарезных штуцеров (короткие кавалерийские нарезные ружья).

С момента основания Тамбов отличался совершенным отсутствием мостовых, тротуаров и освещения. Так, приготовленный Державиным камень для мощения после его отставки пролежал без движения 40 лет. В эти годы на одной из центральных улиц чуть было не затонул епископ Феофил. Говорят, что с тех пор заложена ещё одна скрепа Тамбова – лужи и болота. Если в Англии 300 лет стричь газон, то получится известный английский газон. Если в Тамбове 300 лет класть асфальт, то лужи останутся на том же месте, где и были 300 лет назад. Ибо скрепа. Спустя почти сто лет директор мужской гимназии Иван Менделеев – отец автора периодический системы элементов Дмитрия Менделеева, отметил, что учитель гимназии Пальмов не смог прийти на занятия по причине чрезмерной грязи на улице.

Освещение Тамбова, по свидетельству краеведа Ивана Дубасова, было столь же жалким, как и состояние дорог. Кое-где на улицах попадались фонари с разбитыми стёклами на гнилых столбах. Некоторые валялись на земле, и никому не приходило в голову поднять их. И это открывало полный простор для воровства и разбоев. И простор этот с тех пор не закрывался. Как и вопрос освещения. Даже спустя столетие, когда в городской думе Тамбова начали обсуждать вопрос устройства электрического освещения, значительная часть горожан выступила против. По мнению противников электрификации, освещение будет полезно лишь зажиточным горожанам, которые живут на главных улицах, а бремя расходом ляжет на бедных. Как видно из этого примера, популизм и манипуляции всегда были присущи тамбовскому обществу, несмотря на очевидную необходимость прогресса. 



В городе было немного поклонников появившегося в начале XX века автотранспорта. Он был дорог и его недолюбливали, считали опасным. Поэтому предпочитали привычный гужевой. Благо, что кони у нас были породистые, а конезаводчиков, продвигавших свой бизнес, было в обилии. И к Сергею Рахманинову, любившему прокатиться по Тамбову на собственном авто с ветерком, относились с неодобрением. Противников прогресса в Тамбове всегда было немало, и они находили самые убедительные аргументы. Так, одну из первых паровых машин для собственного завода по розливу водки «Чичеринки» в своём дворе дома на нынешней Советской улице поставил Андрей Чичерин. И тут же на него пожаловалась соседка: мол, машина сия угрожает её хозяйству и самой жизни внезапным взрывом.

Впрочем, прогресс остановить не удавалось. В основном, в Тамбов его заносили приезжие граждане. Видимо, замечая отсутствие этого прогресса, они просто хотели ликвидировать эти недостатки и как-то сделать более комфортной среду своего обитания, сталкиваясь с непростым нравом местных жителей. По словам приезжих, тамбовчане никогда не отличались открытостью, щедростью, откровенностью и способностью к коллективным действиям. Поэтому приезжие часто повторяли фразу: «С волками жить – по-волчьи выть». Отсюда и пошла поговорка о тамбовском товарище волке.



С другой стороны, передовые и состоятельные люди вовсю пользовались передовыми идеями человечества и технологическими открытиями. Тот же Михаил Асеев пригласил для строительства своего особняка лучшего архитектора стиля модерн в стране Льва Кекушева. Собственные электрогенераторы имели многие зажиточные люди. А устройством водопровода в городе занималась столичная фирма известного инженера из Североамериканских Соединённых штатов Александр Бари. В его фирме, кстати, работал тот самый изобретатель и инженер Владимир Шухов, построивший свою знаменитую башню в Москве. Говорят, именно он построил в Тамбове и хранилище для воды, известное у нас как Белый бак. Но вносили свою лепту и местные самородки, коими богата была тамбовская земля. Так в 1909 году тамбовский студент Василий Уваров разработал оригинальный проект железобетонного самотечного водопровода от Студенки до Тамбова, использовав для этого рельеф местности. То есть, вода текла в город сама.



Но, как ни противились прогрессу коренные тамбовчане, он всё равно приходил вместе с теми, кто приходил в Тамбов. И если первым лучом в «тёмном царстве» был старик Державин, известный своими преобразованиями в Тамбове, то затем последовали и остальные. Например, тамбовчанин и столичный житель Иван Рахманинов, печатавший Вольтера в Старой Казинке и друживший с баснописцем Крыловым. Родившийся в Петербурге Владимир Вернадский со строительством железной дороги через Моршанский уезд, общественной деятельностью и великими открытиями, которые определили пути мировой науки. Сергей Рахманинов – тамбовчанин по предкам, но родившийся в Новгородской губернии, со своей музыкой и спасением музыкального училища во время инспекции. Борис Чичерин с железной дорогой через Кирсановский уезд и научными трудами – тамбовчанин, долгое время проживший в столице и руководивший ею. Иван Потапов – врач и тамбовский городской голова, родом из Смоленской губернии. Водопровод, электрификация, медицинские труды – это его наследство. Лютеранин и москвич Эдуард Икавитц – основатель тамбовской системы здравоохранения. Адвокат Плевако из Оренбургской губернии со своей усадьбой в Староюрьевском районе. Петербургский аристократ Василий Пашков, распространявший новое протестантское религиозное течение в своей усадьбе в Моршанском уезде. Благотворитель Эммануил Нарышкин, родившийся в Петербурге. Музыканты Василий Агапкин, родившийся в Рязанской губернии и воронежец Илья Шатров. Поэт и художник Давид Бурлюк – отец русского футуризма, родившийся в Харьковской губернии и, наконец, Лермонтов и Пушкин, ставшие символами нашего города. Один – благодаря поэме, а другой – благодаря супруге – Наталье Гончаровой, родившейся в Знаменке. Ну а соперником Пушкина на поэтическом поприще был другой тамбовчанин – Евгений Боратынский, родившийся на Тамбовщине и скончавшийся в Неаполе. Но это уже другая история.

Виктор Семёнов
Новости на Блoкнoт-Тамбов